Разгорелся пламенем костерок в ночи. Сядь со мной и ласково что-то прошепчи. Сердце к сердцу греемся вместе до утра, Словно звёзды-искорки одного костра, Словно звёзды-искорки одного костра.
Хочеш на руках моих ты сейчас усни. В целом мире,девочка,мы с тобой одни. Только не выдумывай,что домой пора. Мы с тобой две искорки одного костра, Мы с тобой две искорки одного костра.
Мы с тобой две искорки одного костра, Мы с тобой две искорки одного костра.
Этой ночкой тёмною будем мы вдвоем, Звёздочками алыми в небо упадём, Пусть весенний дождичек льёт как из ведра. Мы с тобой две искорки одного костра, Мы с тобой две искорки одного костра.
Мы с тобой две искорки одного костра, Мы с тобой две искорки одного костра.
Ну,а если завтра ты сможешь всё забыть, И весь день печальные будешь слёзы лить? Пусть тебе припомнится,что ещё вчера Были мы как искорки одного костра, Были мы как искорки одного костра.
Были мы как искорки одного костра, Были мы как искорки одного костра.
Однажды один знакомый Джиакомо Пуччини - весьма посредственный композитор, язвительно сказал: - Ты уже стар, Джиакомо. Пожалуй, я напишу траурный марш к твоим похоронам и, чтоб не опоздать, начну завтра же. - Что ж, пиши, - вздохнул Пуччини, - боюсь только, что это будет первый случай, когда похороны освистают!
