Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Небо в ладонях, тону в глазах, как море бездонных.
Телефонные линии, как лабиринт. Я прошу: набери меня, поговорим. Все на Свете не вечно, в том числе молчание.
Перепутали Ангелы любовь и ложь. Превращается магия в огонь и дождь. И печаль на два сердца - стереозвучание... Стереозвучание... Ты не выключай меня!
Припев: Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я еще верю. Небо в ладонях, тону в глазах, как море, бездонных. Напрасно наверно. Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я знаю, ты помнишь. Небо в ладонях... О Господи! Ну, что же так долго горит эта полночь?
Неуверенно, робко, будто по стеклу, Я иду по дороге до слияния лун. Только ветер-бродяга спутник мой, единственный.
Не хочу притворяться, чтобы объяснять. Я устала бояться что-то поменять. И пером по бумаге сердце пишет истину... Непростую истину. Все же ты единственный!
Припев: Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я еще верю. Небо в ладонях, тону в глазах, как море, бездонных. Напрасно наверно. Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я знаю, ты помнишь. Небо в ладонях... О Господи! Ну, что же так долго горит эта полночь?
Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Небо в ладонях, тону в глазах, как море, бездонных.
Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я еще верю. Небо в ладонях, тону в глазах, как море, бездонных. Напрасно наверно. Небо в ладонях, слезы вперемешку с водою. Я знаю, ты помнишь. Небо в ладонях... О Господи! Ну, что же так долго горит эта полночь?
Однажды один знакомый Джиакомо Пуччини - весьма посредственный композитор, язвительно сказал: - Ты уже стар, Джиакомо. Пожалуй, я напишу траурный марш к твоим похоронам и, чтоб не опоздать, начну завтра же. - Что ж, пиши, - вздохнул Пуччини, - боюсь только, что это будет первый случай, когда похороны освистают!
